У нас в планах запуск искусственного спутника души.
Пять фактов про меня. Один из них — неправда.
1. У меня в ушах пять серёжек, шесть не хочу, а семь в мочки не воткнуть, потому что у меня очень маленькие уши. Две из пяти дырок — туннели. Остальные три проколоты мной собственноручно, несмотря на то, что обычно я даже смотреть боюсь на иголки.
2. Я страшный аэрофоб, но однажды летала на самолёте вторым пилотом и испытала на себе фигуры высшего пилотажа.
3. Я долгое время жила с двумя мужчинами. Причём сначала у меня были отношения с одним, а потом с другим.
4. В два года я написала стихотворение следующего содержания:
Солдатская вышка стояла,
И солнце садилось вдали,
Над лесом крутился локатор,
Машины военные шли.
5. У меня "врождённая грамотность", которая распространяется на другие языки. Я пишу правильно даже те слова, значения которых не знаю.
UPD: Пора раскрыть карты!
Как ни странно, за настоящую неправду проголосовало меньше всех ПЧ.
1. Чистая правда. Два туннеля, в которых я ношу кольца толщиной 3-4 мм в зависимости от настроения. Есть ещё три прокола, каждый из которых я сделала сама швейной иглой. Первый раз решила проэкспериментировать, смогу ли я сама проколоть себе ухо. Дважды говорила себе, что больше никогда на это не пойду.
2. И это правда. 19 сентября прошлого года я впервые сидела за штурвалом самолёта. Пока что говорю себе, что больше на это не пойду. Пилотаж подразумевал полчаса полёта. Три взлёта, три захода на посадку, каждый раз по десять минут в воздухе. Я летала на ЯК-18т, небольшом учебном самолёте, в котором управление дублируется, то есть все мои действия мог контролировать первый пилот. Теперь умею набирать высоту и снижаться, а ещё аккуратно поворачивать. Если сравнить самолёт с автомобилем, он гораздо чувствительней. Когда я пыталась поднять его выше в первый раз, я думала, что штурвал требует примерно таких же усилий, как руль, и ошиблась, и немножко выложила кирпичей. Высший пилотаж — это был такой сюрприз, то есть, я не знала о том, что он будет, до последнего момента. Потом первый пилот призвал меня убрать руки со штурвала и ноги с педалей. Дальше он сказал: "Ты не бойся, сейчас мы будем немного снижаться, это нормально, мы не падаем". И направил самолёт перпендикулярно земле. Вы представляете, да? Я, человек, который при междугородних перелётах в больших авиалайнерах ссыт даже малейшей турбулентности или воздушной ямки, летела носом в землю на маленьком советском самолётике. А потом были всякие бочки, штопоры и петли. У меня земля была то сверху, то сбоку, то где-то ещё, и я от восторга хохотала, как псих. В тот момент поняла людей, которые так болеют небом. Это восторг не в голове, а в теле. Но летать я до сих пор боюсь.
3. А это неправда. Я долгое время жила с Игорем и Костей, и если с Игорем мы сначала встречались, а потом ещё несколько раз увлекались друг другом, то с Костей я даже себе представить ничего не могла. Однажды мы ходили на открытие кафе, для которого Костя и Игорь расписывали столы. Там было много рюмочек с какой-то гремучей смесью адски синего цвета, и Костя изрядно поднабрался. Тогда он сказал:"Катя, ну можно я хоть раз тебя поцелую, ну хотя бы разочек, ну!" А я даже тогда отказалась. Обожала его больше, чем многих, но никогда не могла представить никаких отношений.
4. Это правда. Речь в стихотворении идёт о тогда ещё не заброшенной ракетной части, которая находилась в лесу возле деревни Костенёво Вологодской области, сразу за кладбищем. Я так понимаю, что ходить на кладбище - это вообще было одно из главных развлечений членов моей семьи, поэтому мы бывали там часто. Огоньки локатора было видно даже через лес из нашего дома, я любила на них смотреть перед сном. Военные машины часто пылили нам навстречу, когда мы шли на кладбище или с него. В очередной раз, когда мы возвращались домой, я выдала бабушке такой вот стих. Бабушка записала его. До сих пор в семейном архиве лежит пожелтевшая бумажка со стишком и подписью:"Костенёво, июнь 1989 года". В июне 1989 года мне было два.
5. И это правда. Я никогда не делала ошибок в словах. Так получилось, что сначала я научилась писать грамотно и только потом в школе меня заставили выучить правила. Как выяснилось впоследствии, та же штука у меня работает и с другими языками, на которых я могу изъясняться в пределах "же не манж па сис жур". Могу совершенно не понять, что человек сказал, но со слуха записать правильно все его слова. Недавно даже смеха ради проходила какой-то тест про правописание сложных английских слов, набрала сто процентов баллов, хотя местами там были какие-то лютейшие термины.
1. У меня в ушах пять серёжек, шесть не хочу, а семь в мочки не воткнуть, потому что у меня очень маленькие уши. Две из пяти дырок — туннели. Остальные три проколоты мной собственноручно, несмотря на то, что обычно я даже смотреть боюсь на иголки.
2. Я страшный аэрофоб, но однажды летала на самолёте вторым пилотом и испытала на себе фигуры высшего пилотажа.
3. Я долгое время жила с двумя мужчинами. Причём сначала у меня были отношения с одним, а потом с другим.
4. В два года я написала стихотворение следующего содержания:
Солдатская вышка стояла,
И солнце садилось вдали,
Над лесом крутился локатор,
Машины военные шли.
5. У меня "врождённая грамотность", которая распространяется на другие языки. Я пишу правильно даже те слова, значения которых не знаю.
UPD: Пора раскрыть карты!
Как ни странно, за настоящую неправду проголосовало меньше всех ПЧ.
1. Чистая правда. Два туннеля, в которых я ношу кольца толщиной 3-4 мм в зависимости от настроения. Есть ещё три прокола, каждый из которых я сделала сама швейной иглой. Первый раз решила проэкспериментировать, смогу ли я сама проколоть себе ухо. Дважды говорила себе, что больше никогда на это не пойду.
2. И это правда. 19 сентября прошлого года я впервые сидела за штурвалом самолёта. Пока что говорю себе, что больше на это не пойду. Пилотаж подразумевал полчаса полёта. Три взлёта, три захода на посадку, каждый раз по десять минут в воздухе. Я летала на ЯК-18т, небольшом учебном самолёте, в котором управление дублируется, то есть все мои действия мог контролировать первый пилот. Теперь умею набирать высоту и снижаться, а ещё аккуратно поворачивать. Если сравнить самолёт с автомобилем, он гораздо чувствительней. Когда я пыталась поднять его выше в первый раз, я думала, что штурвал требует примерно таких же усилий, как руль, и ошиблась, и немножко выложила кирпичей. Высший пилотаж — это был такой сюрприз, то есть, я не знала о том, что он будет, до последнего момента. Потом первый пилот призвал меня убрать руки со штурвала и ноги с педалей. Дальше он сказал: "Ты не бойся, сейчас мы будем немного снижаться, это нормально, мы не падаем". И направил самолёт перпендикулярно земле. Вы представляете, да? Я, человек, который при междугородних перелётах в больших авиалайнерах ссыт даже малейшей турбулентности или воздушной ямки, летела носом в землю на маленьком советском самолётике. А потом были всякие бочки, штопоры и петли. У меня земля была то сверху, то сбоку, то где-то ещё, и я от восторга хохотала, как псих. В тот момент поняла людей, которые так болеют небом. Это восторг не в голове, а в теле. Но летать я до сих пор боюсь.
3. А это неправда. Я долгое время жила с Игорем и Костей, и если с Игорем мы сначала встречались, а потом ещё несколько раз увлекались друг другом, то с Костей я даже себе представить ничего не могла. Однажды мы ходили на открытие кафе, для которого Костя и Игорь расписывали столы. Там было много рюмочек с какой-то гремучей смесью адски синего цвета, и Костя изрядно поднабрался. Тогда он сказал:"Катя, ну можно я хоть раз тебя поцелую, ну хотя бы разочек, ну!" А я даже тогда отказалась. Обожала его больше, чем многих, но никогда не могла представить никаких отношений.
4. Это правда. Речь в стихотворении идёт о тогда ещё не заброшенной ракетной части, которая находилась в лесу возле деревни Костенёво Вологодской области, сразу за кладбищем. Я так понимаю, что ходить на кладбище - это вообще было одно из главных развлечений членов моей семьи, поэтому мы бывали там часто. Огоньки локатора было видно даже через лес из нашего дома, я любила на них смотреть перед сном. Военные машины часто пылили нам навстречу, когда мы шли на кладбище или с него. В очередной раз, когда мы возвращались домой, я выдала бабушке такой вот стих. Бабушка записала его. До сих пор в семейном архиве лежит пожелтевшая бумажка со стишком и подписью:"Костенёво, июнь 1989 года". В июне 1989 года мне было два.
5. И это правда. Я никогда не делала ошибок в словах. Так получилось, что сначала я научилась писать грамотно и только потом в школе меня заставили выучить правила. Как выяснилось впоследствии, та же штука у меня работает и с другими языками, на которых я могу изъясняться в пределах "же не манж па сис жур". Могу совершенно не понять, что человек сказал, но со слуха записать правильно все его слова. Недавно даже смеха ради проходила какой-то тест про правописание сложных английских слов, набрала сто процентов баллов, хотя местами там были какие-то лютейшие термины.
Вопрос: Итак, где пиздёж, дамы и господа?
1. 1 | 7 | (31.82%) | |
2. 2 | 3 | (13.64%) | |
3. 3 | 2 | (9.09%) | |
4. 4 | 4 | (18.18%) | |
5. 5 | 6 | (27.27%) | |
Всего: | 22 |