Верните меня обратно в середину девяностых.
У меня ни хрена не было по сравнению с тем, что было у моих друзей. У меня никогда не было снегоката, приставки, роликов, музыкального центра, видика с кассетами, своего фотоаппарата, своей комнаты, куклы Барби, даже телевизора несколько лет не было.
Но всё равно, так там было хорошо, а сейчас ничего почему-то так не цепляет и не интересует, как тогда. И то, что есть сейчас, как я заметила, забывается намного быстрее. Сегодня есть, завтра нет.
Неужели завтра будет только хуже? А послезавтра хуже, чем завтра, и так далее...
Я остановилась на своих 12 годах и схожу с ума от того, что на самом деле мне 21.
Ребёнок живёт в большом теле, которое носит припанкованные шмотки, любит всевозможные крема и спит с мужчинами. Ребёнок плачет по ночам, ему слишком пусто и просторно в таком большом теле. Он хочет, чтобы его погладили по голове и не заставляли принимать горькую жизнь каждый день по большой ложке. Он хочет новых игрушек и чтобы друзья всегда были рядом. Чтобы они, как раньше, раня нежные руки, отгоняли от ребёнка злых собак, чтобы как раньше со слезами на глазах заявляли родителям, что, несмотря на все запреты, всё равно будут дружить с этой нахальной рыжей девочкой из неблагополучной семьи.
Теперь таких нет.
И точка.