Я тут сразу прочитала Леночкин пост про родителей, потом ссылку про хороших девочек в комментариях, а потом ещё вспомнила боян про то, что дескать сейчас всё есть, а раньше люди в школу ходили в минус тридцать по буеракам, а вдоль дороги война и немцы. И захотелось как-то вспомнить про детство, воспитание, школу и иже с ними.

Большую часть своей сознательной жизни я прожила с мамой и бабушкой. Обе одинокие женщины, примерно в одно время похоронившие бывших мужей. Страшно удивлявшие меня в детстве тем, что обе отлично общались со второй женой деда. К слову, она даже моя крёстная. А всё потому, что какие там отношения, многое в жизни надо терпеть. А если человек хороший, то совсем и не важно, что он у одной мужа увёл, а у второй - отца из семьи.

Матушка моя врач - фанат своего дела со всеми вытекающими последствиями. Бабушка была настоящим советским педагогом, эдаким Макаренко в юбке. И вот как они меня воспитывали.

Мама родила меня поздно, в 36 лет, просто потому, что до этого ей хотелось одновременно и нагуляться, и всего добиться. Огромную часть времени она проводила в походах, остальное время училась и работала одновременно. Полюбила военного, но конечно же, была не готова мотаться из города в город, потому от периода влюблённости остались только фотографии и несколько нежных писем. Отец с нами не жил, я его не помню. Но старшая часть моей семьи всегда говорила мне о том, что он "без царя в голове", и я очень долго думала, что отец у меня плохой. Как-то только теперь я понимаю, что во мне очень многое от него. Разве что, в те моменты, когда как-нибудь характерно прищурюсь или засмеюсь. Мама бледнеет и говорит:"Надо же, вылитый Валера".

Мама всегда хотела девочку. Мечтала о том, как будет одевать меня в рюши, водить на танцы и заплетать мне косы. В белом китайском платьице с рюшами я чувствовала себя какой-то контуженной и однояйцевой. Потому что ноги не задерёшь, жопу видно, на дерево не залезешь, испачкаешься, да и к тому же в те годы у каждой первой девочки было точно такое же платьице. С танцами тоже не срослось. Когда мама привела меня в ДК, где был кружок бальных танцев (меня как-то до сих пор неприятно потряхивает от этого словосочетания), я упёрлась и заорала:"Я не пойду на тааанцыыы!!! Я хочу играть на барабааанах!!!" Удались разве что косы. До второго класса меня не стригли вообще, в результате отрос густющий рыжий хаер до колена, который ужасно мешал. Каждое утро я сидела на стуле, задрав голову и терпеливо ждала, пока меня вычешут и заплетут. Коса болталась ниже жопы, я периодически на неё садилась или цеплялась ею за все окружающие предметы. А в детском саду меня спасла воспитательница, которая виртуозно сооружала на моей голове какие-то вавилоны а ля Тимошенко, которые умудрялись не разваливаться в течение недели. С понедельника и до субботней помывки я запрещала маме прикасаться к голове. Стричься мне было категорически запрещено. Потому что я же хорошая девочка, а хорошая девочка должна носить косы и банты.

Кроме того, хорошая девочка никогда не должна была открывать новую пачку чего-нибудь в холодильнике без спроса. А если спросить, тоже было нельзя. Хорошая девочка должна была читать книги, соблюдать чистоту, учиться на одни пятёрки и не отсвечивать. Книги я читать очень любила, просто так сложилось. Но вот в плане тихого поведения... Я прекрасно понимала, что не надо, например, орать в автобусе или орать:"Мама, ну купиии!!!" в магазине. А вот в остальное время... Я не терпела несправедливости, не любила, когда кто-то получает награду незаслуженно, раздражалась на беспочвенные проявления дисциплины. При этом, надо сказать, что мне нужна похвала за любое действие. Я никогда не умела делать что-то исключительно для себя. Первые три школьных года я училась на одни пятёрки и пятёрки с плюсом. То есть совсем на одни, даже текущие. Я приносила маме с бабушкой дневник, пестреющий благодарностями и надписями:"Молодец!" А в ответ слышала то, что ну вот, опять носы на ботинках сбила, опять колготами зацепилась за щербатый школьный стул, опять на портфеле с горы каталась и опять с кем-то подралась.

Был у меня ещё бич детства - подруга Оля. То есть подругой она никогда не была, но родители настоятельно нас сводили. Оля была бессловесной амёбой, которой, по-моему, даже шевелиться было лень. И мне всегда говорили, что вот Оля - спокойная! А я - сраный чёрт в юбке, откуда только такая на их голову взялась. Всегда было очень обидно, ведь Оля еле-еле училась, зато вела себя тише воды ниже травы.

Отдельно скажу про бабушку. Бабушка всегда говорила, что я должна быть достойной. Сдержанной, аккуратной, писать каллиграфическим почерком, делать всё бескорыстно, даже если сделать что-то тяжело и очень неудобно в данный момент для меня самой. Моя бабушка не была той бабушкой, которую принято себе представлять. Никаких денег на мороженое, никаких конфет, никаких поблажек. Одна сплошная педагогика. Теперь вот честно признаюсь, что бабушку мне заменил человек, кровного родства с коим у меня нет ни капли - жена маминого брата. Теперь спустя несколько лет после смерти обеих, я могу сказать, что бабушку неродную я любила больше. Ради неё я могла вылизать до блеска дом, принести десяток вёдер воды с колодца, лечь спать пораньше, выключив интересное кино. Всё потому, что за добро получала добро в ответ, а не лишние замечания по поводу собственной неидеальности.

В средней школе я перешла в гимназический класс и учиться перестала совершенно. Мозгов в голове в принципе хватило до самого окончания школы, но училась я спустя рукава, просто потому, что мне было неинтересно. Теперь меня ругали ещё больше и многое запрещали. В подростковом возрасте, когда девочки уже красились и пытались нравиться мальчикам, я ходила в купленных мамой совершенно немодных вещах и не имела права выходить дальше собственного двора. У меня никогда не возникало желания поговорить с мамой на личные темы, спросить совета взрослого человека. Потому что я знала, что за этим последует:"Не думай о глупостях, тебе нужно учиться". Недавно я ужасно обидела маму. Как-то было в очередной раз печально, оттого что вроде я не конченый упырь, а с любовью у меня никак в жизни не складывается. Мама спросила, что это я такая смурная. А я говорю - ничего я тебе не расскажу, ты никогда не пыталась приучить себя быть моим другом.

Веселье другого порядка началось с наступлением переходного возраста. Лет в 14 мама сказала, что мне всё можно. И я, конечно, пустилась во все тяжкие. Хотелось всего и сразу. Я стала одна ездить в другие города, не ночевать дома, квасить, хамить учителям с особым цинизмом, не спрашивать разрешения. Тогда я совершенно перестала бояться, что меня кто-то за что-то отругает. Но вот как-то так получилось, что, может быть, из-за этого всего у меня не было такого, что родители - предки и идиоты. Даже в разгар переходного возраста мне казалось, что негоже обзывать родителей сволочами и желать, чтобы они сдохли. И теперь, иногда натыкаясь во френдленте на откровенный срач на родителей, я как-то внутренне протестую. Как же так, не чужие же люди. И если ты сам не мудак, найди же с ними компромисс или сиди и молчи, если не можешь.


В итоге что мы имеем на сей момент. Человека, который так и не научился быть хорошей девочкой. Который как-то до сих пор понимает, что он - шлак бесполезный и быстро опускает руки. Который до сих пор не может самые личные свои проблемы никому доверить, хотя они так и просятся наружу. У которого патологически не срастается с личной жизнью, потому что человек адски стесняестся сделать что-то не так, посему ужасно быстро надоедает. Который думает, что он уже отработанный материал, потому что всю жизнь ему твердили, что он ничего не добьётся. Он и не добился. Человек, у которого нет такого понятия, как "родные люди", который попадает в чужие семьи, где все принимают друг друга такими, как они есть, и украдкой смахивает слёзы.

Отчасти поэтому я не хочу детей. Ужасно боюсь повторить родительские ошибки и взрастить что-то вроде себя.